Кроме этого смягчения, приведем также отдельные
слова съ качественным изменением согласных звуков въ середине или конце
слов, которые покажут особенность рязанского
произношения.
Например, особенной
склонностью къ смягчению обладает звук
р: мусарь — жен. рода — вместо мусор:
"мусарь
вся ляжыть"; камарь, -ря, -рю и т. д.,
дохтурь, -ря,
-рю и т. д., дохтурёмъ — твор. ед. (село Свистовка Скопинского
уезда), дохтуря — им. пад. множ. ч. (село Яблоново, Скопинского
уезда). Последнее слово, быть может, по аналогии съ
"лѣкарь" —
"лѣкаря", диря вместо
дыра, дирькя вместо дырка,
нутрёмъ вместо нутромъ, изъ
нутря вместо изъ нутра,
старьшына, у
старьшынѣ, старьшаей — сравн. степень =
старше;
канторьшыкъ,
-ки и проч. вместо конторщикъ, где
р произносится въ литературном русском
языке мягко под влиянием следующего мягкого звука
щ, но въ рязанском стоит не
щ, а твердое
ш, а
р все-таки остается
мягким; абрящикъ вместо
обращикъ (село Вослябово,
Скопинского уезда), стерьва — село
Яблоново, Скопин. уезда, чирьвей — род. множ. ч.;
но чирвакофъ и
чярвакъ —
Село Кельцы, Скопинского уезда; также: церкафь съ
твердым р.
Некоторые из этих примеров представляют остатки
старого смягчения звука р въ
положении не перед твердым зубным звуком, a другие представляют местную
особенность рязанского говора и, вероятно,
могут быть объяснены какой-нибудь аналогией
1).
Кроме звука
р, мы видим еще смягчение и
отвердение звуков н, д: коршунь — село
Яблоново Скопинского уезда, но палынъ, твор.
пад. палыномъ — муж.
род. (Сравни песню № 14. Щигров. уезд Курской
губернии у Халанского: "Павилика съ палыномъ". Съ
другой стороны мы видим: тынь — твор.
падеж тынямъ
вместо тынъ,
тыномъ
(Смотри здесь Приложения. Песня № 10). Также
прастина вместо
прастыня и
усадбы, где
д твердое. (Село Корневое,
Скопинского
уезда).
1)
Слово "старьший" съ
мягким р произносится въ русском
языке уже давно и не въ одном рязанском говоре, а и
въ московском, как и другие слова съ мягким
р въ положении не перед твердым зубным.
Написание: "старишимъ",
встречаемое во многих грамотах, например, въ рязанской грамоте 1433
года: "имѣти
имъ мене себѣ братомъ
старишимь" (Собрание государственных грамот
и договоров. I. № 48. Срв. № 127 и
другие), объясняем мы себе, именно, тем, что въ этом
слове, звук р
произносится мягко, так, как он произносится и до сих пор въ
некоторых русских наречиях, въ том числе и въ рязанском.
Таким образом, видно, что велико-русские наречия
обладают свойством смягчать звук
р въ отличие отъ белорусского
наречия, которому единственно свойственно отвердение
р, резко отличающее это последнее наречие
от прочих наречий велико-русского и отчасти малорусского
языка.
Справедливо мнение, что такое
отвердение звука р въ белорусском
наречии объясняется, вероятно, близостью къ польскому языку,
где мягкий р переходит по
существу въ другой звук, принимая въ себя новый элемент — шипящий
(rz). Примеры такого твердого
р въ белорусском языке мы видим не только
въ языке народном, но и въ оффициальной литературе, и очень рано, съ
самого конца XIV-го века, съ начала XV-го; например, въ
Грамоте 1469 г. князя Ивана Юрьевича читаем:
олтаромъ,
пономаромъ; въ Грамоте 1499 года:
крывду,
наперодъ; въ Грамоте 1507 года:
всимъ врадникомъ и
другие. Срв. въ Грамоте 1589 г.:
урадника. (См. Белорусский Архив древних
грамот. I. M. 1824. №№ 2, 3, 5, 24 и другие). И чем новее
грамота, тем таких случаев больше въ ней встречается.
Въ народном же языке это явление твердого
р можно проследить, например, хоть по
песням, изданным и собранным г. Шейном: въ
Могилевской губернии — запрагай (№ 57),
дворанинъ (№ 60); въ Минской
губернии: гораць — 3 лицо множ. ч. наст.
времени (№ 67), зара (№
73), господаръ (№ 74),
краститель (№ 77), мора
(№ 79), на той рацѣ (№ 86), варыла (№
165); въ Витебской губернии:
бяроза коранастая (№
221), въ Гродненской губернии:
прасци — неопр. наклонение (№ 546. а.);
кудраво (№ 471) и многое другое.
(Материалы для изучения быта и языка русского населения северо-западного
края. Собр. Шейном. Т. I. Ч. I. СПб.
1887).
