В Отписке чернеца Тарасия
рязанскому митрополиту с представлением трех грамот, относящихся до
постройки Собора в Переяславле Рязанском 1674—1682 года,
читаем: "А иныхъ, Государь,
старѣя
тѣхъ грамотъ
въ казнѣ нѣтъ" (Пискарев. № 40).
В Записи 1677 года о построении
Собора (ib. № 43) читаем:
"площадь" и
"площедь"; такое написание свидетельствует
также об акающем наречии, где иногда
звук а приближается к
ы или
и, в особенности это бывает обыкновенным
явлением, если неударяемое а
стоит после шипящего звука, как увидим ниже, при
обзоре других особенностей народного рязанского говора, в
котором всегда слышим: "шылить", "ня
можа слышыть" и
прочее. В слове
"площедь" е
показывает сужение звука а, оно
произносится и произносилось близко к
и потому, что стоит после мягкого
согласного щ, после которого
расширение звука было бы затруднительно.
В Подрядной Записи на постройку
церкви 1679 года (Пискар. № 46) читаем:
"крестьяня Василей Елизаровъ да
Леонтьевъ"... К случаям же сужения звука
а (я) относятся и примеры:
"Занели есми мы"
(Заемная память крестьян 1681 года, у Пискарева № 47)
или "Октебря" — ib. № 47.
В Записи, упомянутой уже раз
выше по поводу слова "выша" (Ркп.
№ 127, 1683 года), читаем: "на
росплату", "да
сроку", "или хто станятъ въ то
помѣстьѣ вступатца", "и то помѣстья мнѣ справить", "и то помѣсья са
всѣми угодьи опричь иво
Михайла", "и никому роду моiво и племяни
да того помѣстья и да всякого угодья
дѣла нѣтъ".
В
Рядной Записи 1690 года (Ркп. № 147) видим:
"са всякимъ угодьемъ вмѣста
приданава" — 2 раза,
"цена палтина",
"телагрѣя",
"выдать мнѣ василью дочь
сваю"; "Въ нинешнемъ въ девяноста осмомъ
гаду", "писоной
срокъ", "въ резанскамъ уѣздѣ".
Въ Расходной книге 1692 г.
(Пискарев. № 55): "куплено
снятковъ" и "куплено
снѣтковъ". В этом слове мы
видим произношение неударяемого звука е
(ѣ), в слоге перед ударяемым,
как я. Во всяком случае
произношение "снятокъ" есть акающее, хотя бы это
слово и в самом деле имело этимологическое
я, так как рязанский говор произносит почти
всегда ясно и чисто я
и а, находящиеся в слоге перед
ударяемым, например, "святой" никогда не
звучит по-московски "свитой", а всегда
ясно "святой" и прочее, за
исключением указанных выше случаев положения
а (я) после шипящих.
Если в слове "снятокъ" было-бы
этимологическим написание через ѣ, то и то рязанец
скажет "снятокъ", как говорит
"сляпой",
"нямой",
"вянокъ",
"цана",
"цапочка" и прочее, о чем будет
говорено в своем месте.
В
Записи 1698 года (Ркп. № 165) имеем: "по сей
данай". Ниже здесь же "по сей
даной" (вм. "данной").
"Площедной подьячей".
Наконец, в Духовном Завещании Касимовского служилого
татарина, по недосмотру пропущенном ранее, 1676 года (Ркп. № 113),
имеем: "владѣть
дваромъ своимъ и
харомы". "Благословилъ меньшаму своему
сыну". "Каровникъ". "А
живатовъ
моихъ посля моего живота таму моему сыну". "Да ей
жа далъ я". "Да имъ жа я
откозалъ". "А та кобала написана въ
чатырнотцети
рублехъ", "За лошедь два
рубли". "Шесть алтынъ чатыря
деньги". "А какъ меня въ животѣ не станетъ и меня
похаранить".
Здесь мы
читаем слова совершенно такими, какими их слышим в современном рязанском
народном говоре.
