Аканье — явление старинное в великорусском
языке 1), и им надо
объяснять многие фонетические явления современного русского
языка. Из того обстоятельства, что аканье имело влияние на
многие явления языка, которые можно объяснить
удовлетворительно единственно только этой особенностью великорусского и
белорусского произношения, нужно заключать, что аканье уже в
древнее время было очень распространено, имело большое
значение. Нередко аканье, как способ произношения,
прокрадывалось даже в оффициальный письменный язык дьяков и
приказных, — и, если слово только не часто встречалось в
оффициальном актовом языке или было совсем новое, как например, название
местности или что-нибудь подобное, то можно наверное сказать,
что оно будет написано так, как произносил его писавший бумагу, можно
наверное сказать, было ли его наречие акающим, или нет.
В самом начале XVI-го века аканье было распространено в
Рязанской земле, так что даже проникало в письменность, чему
доказательством служат факты письма Коломенской Палеи 1406 года (см. у
Соболевского. Лекции по истории Русского языка. К.
1888. Стр. 69).
Из памятников собственно
рязанской письменности, бывших в нашем распоряжении, древнейший след
аканья мы нашли в XIV-м веке в грамоте (договорной) великого
князя рязанского Олега Ивановича с великим князем Димитрием Иоанновичем в
1381 году, где читаем: "А пошлины... съ
пѣшоходовъ два алтына" (Собр.
госуд. гр. и договор. I. М. 1813. № 32). Сравните несколько
ниже: "а съ пѣшехода мыта
нѣтъ". Очевидно, что
слово "пешоходов" могло получить
такое начертание потому, что оно произносилось
"пешаходов",
"пешаход". Подобные
примеры мы увидим и ниже.
В
XV-м веке: Жадѣно городищо — Договорная
грамота великого князя рязанского Ивана Феодоровича с
князем Георгием Димитриевичем Галицким около 1433 г. (Собр.
госуд. гр. ib. № 48). Мои бояря — ib. № 48. Нашо
дѣло — ib. № 48.
Произносилось это, как и
теперь, "наша дела", и
грамматический средний род исчезал в языке разговорном, о чем
мы будем говорить ниже по поводу современного рязанского говора.
Далее: "душогубца... выдати по
исправѣ" — ib. № 48. "А с
пѣшохода мыта нѣтъ" — ib. № 48. Срв. грамоту
№ 65. "Такжо" — Договорная грамота великого князя
рязанского Ивана Васильевича с братом. Писана в Рязани 19
августа 1496 года. Собр. госуд. гр. ib. № 127.
"И въ тѣхъ дворѣхъ матери нашой воля" — ib. (Ср. в №
128 — "нашей"). "Такжо" — ib. № 128.
(Писана тоже в Рязани). Написание собственного имени в №
128 "Жерновищъ", а в № 127
"Жорновищъ" доказывает, что
произношение было "Жарновищъ", вероятно, с ударением
на втором слоге от начала.
Самое
название "Резань",
"резанский", которое почти постоянно
встречается в рязанской письменности, возможно было только вследствие
произношения е пред ударяемым
слогом, как я, следствием чего
является рядом с "Резань",
"резанский" —
"Рязань",
"рязанский". Этимология слова
"Рязань" нам известна 1), но
весьма возможно, что написание этимологическое было, именно,
"Резань", а "Рязань" есть только
фонетическая транскрипция, плод произношения. Рядом с этим
словом встречается и слово
"кнегиня" и
"княгиня", о котором можно тоже
сказать. (См. Пискарев. Древние
грамоты и акты Рязанского края. СПб. 1854. №№ 2, 3,
7, 8 и др.).
Та-же
особенность произношения заметна в написании многих собственных имен,
например, "охримандриту Досафѣю" — Пискарев. № 11. Запись
Рудневых о выселке деревни их с земли Солотчинского монастыря,
1511 года. Рядом, в № 10, читаем
"Дософѣя".
Вообще, замечаемая путаница в
написании а и
о в рязанской письменности свидетельствует
собой сходное произношение этих звуков при известных условиях.
Так, мы встречаем написания:
"пашуть" — 3 мн. № 12. 1512 г.
ib. и "похать" — н. н. —
ibidem.
"Въ козну" —
ib., "заплотили" — ib. №
13. 1520 г. (см. об этих словах ниже).
"Донила" — ib.
1)
См. "Лекции" Соболевского. К. 1888. Стр.
69—70.
